«Российские тюрьмы я представлял себе иначе»

Опубликованно 06.12.2018 01:05

На канале Spike идет показ четвертого сезона сериала «Бюро» — самого популярного французского сериала современности и, пожалуй, единственного адекватного европейского ответа американской «Родине». Играющий в «Бюро» главную роль французского шпиона в самоволке актер и режиссер Матье Кассовиц (он, к слову, в свое время снял один из лучших фильмов 1990-х «Ненависть») поговорил о сериале с «Лентой.ру»: в новом сезоне профессиональная доля и личные проблемы забрасывают его персонажа с кодовой кличкой Малотрю в Москву, а затем в застенки ФСБ и на русскую зону. Тем временем его коллеги по французскому Бюро национальной безопасности не только пытаются вызволить агента-ренегата из рук российских спецслужб, но и расследуют деятельность русских хакеров и вскрывают логово терроризма на Ближнем Востоке.

«Лента.ру»: Съемки в сериале — причем на протяжении нескольких сезонов — это ведь новый для вас опыт? Все знают вас прежде всего по режиссерским проектам и ролям у таких режиссеров, как Ханеке, Бессон, Жене, Спилберг, Содерберг и Одиар.

Матье Кассовиц: Ну, как сказать. Меня раньше на улицах не узнавали никогда — ни после «Амели», ни после «Мюнхена». А теперь буквально не дают прохода — все благодаря роли Малотрю в «Бюро». Все-таки, как ни крути, с сериалами у зрителей складываются отношения более тесные и сложно устроенные, чем с фильмами, даже самыми народными. Я лично, правда, не уверен, что мне так уж нужна эта массовая популярность. Для меня самое интересное в работе над «Бюро» — в режиме реального времени, год за годом следить, как постепенно меняется персонаж, которого я играю, а заодно и другие герои. Это правда очень увлекательно — получать сценарий очередного сезона и обнаруживать там такие перемены Малотрю, которых я лично даже не мог вообразить.

Создатель «Бюро» Эрик Рошан много свободы вам предоставляет в плане трактовки персонажа?

Издеваетесь? (смеется) Он нам вообще никакой свободы не дает — под страхом смерти, и я сейчас практически не шучу. Мы еще на съемках первого сезона поняли, что шаг влево — шаг вправо на таком проекте — и нас расстреляют на месте. В общем, нет, Эрик заставляет нас очень строго следовать сценарию — во-первых, и его разработкам персонажей — во-вторых. На самом деле его можно понять. «Бюро» — невероятно сложный с производственной точки зрения сериал, с локациями, разбросанными по всему миру, глобальными темами и десятками персонажей. Съемки разных сцен могут одновременно идти в Марокко и Париже, например. График всегда очень сжатый. Поэтому если вдруг кто-то из актеров начнет импровизировать и включать отсебятину, резко возрастет вероятность затормозить процесс, а это уже будет катастрофа — и с технической, и с финансовой точек зрения. Поэтому четкое следование задумке сценаристов просто необходимо.

Что ж, в новом, четвертом сезоне география «Бюро» пополнилась Россией.

О да! Но, если честно, в Москве мы работали всего дня три, а все остальные российские сцены снимали на Украине, в Киеве. С точки зрения организации и бюджета, надо заметить, так было проще. Чувствуется эта подмена?

Объективно — нет.

Очень радостно это слышать. Вообще, лично мне поворот сюжета в сторону России кажется отличным решением Рошана и его команды. Россия вновь вернулась на передовую мировой политики — а значит, и активных конфронтаций и интриг международных спецслужб. Поэтому было бы странно, если бы сериал, настолько сильно завязанный на художественном отражении положения дел в мире, как «Бюро», российский вопрос бы обошел стороной. Так что да — в четвертом сезоне он наконец получает должное внимание. Мне кажется, получилось любопытно, и взаимодействовать с вашим актером Алексеем Горбуновым, который играет полковника ФСБ, ответственного за работу по Малотрю, было здорово: мощнейший артист!

Как-то специально готовиться к российским эпизодам, изучать страну пришлось?

Вы знаете, нет — хотя бы потому, что Малотрю в Москве, конечно, не в своей тарелке. Пускай он и шпион — но все-таки чужак, а бегство в Россию для него — самоволка, то есть и он никакой подготовки не успел провести. Поэтому и ему, и мне вслед за ним пришлось знакомиться с вашим колоритом на месте. Что впечатлило больше всего? Снимать эпизоды, в которых Малотрю оказывается в русской тюрьме — точнее, специальной тайной тюрьме ФСБ, было интереснее и сложнее всего. В отличие от меня, наши сценаристы тему изучили досконально, так что эта зона максимально приближена к реалиям российских исправительных учреждений. Что я могу сказать... Не такими я представлял себе российские тюрьмы. Не могу себе даже вообразить, как сказывается пребывание в подобных местах на психологии реальных людей, которые в них попадают.

Вам не кажется, что работа шпиона, оперирующего под прикрытием, и актера, играющего роль, чем-то похожа?

Что-то такое определенно есть, вы правы. В обоих случаях ты должен так убедительно принимать обличье другого человека, что эта вымышленная, чужая личность частично проникает в твою собственную, скрещивается с ней. Мне как актеру никогда не удавалось легко выйти из образа — это процесс на самом деле не менее сложный, чем в него войти. И Малотрю за эти четыре года во мне осел заметно.

А что именно вы у него переняли?

Его авантюризм в первую очередь. Не так уж много найдется в этой шпионской профессии людей, которые будут раз за разом идти наперекор правилам и протоколу. Малотрю же делает это постоянно, руководствуясь когда личными мотивами, когда соображениями здравого смысла. И хотя в последних сезонах он — фигура довольно потерянная, я убежден, что в принципе это его бунтарство способствует решению профессиональных задач. Хотя бы потому, что самые разнообразные форс-мажоры — неотъемлемая часть шпионского ремесла. А значит, должен быть и ресурс для того, чтобы выполнить миссию, когда все начинает идти не по плану. А кроме того, вот эта его потерянность мне тоже по-своему близка — хотя тут, наверное, есть что-то возрастное. В мои годы все нормальные люди начинают переосмысливать собственную жизнь, и часто это чревато потерей равновесия и покоя в отношениях с самим собой. Малотрю — классический пример такого беспокойного персонажа, чья личная турбулентность в данном случае еще и накладывается на турбулентность нашего времени.

Если отвлечься от «Бюро» и вспомнить другие ваши работы — через год с небольшим 25-летний юбилей отметит ваш фильм «Ненависть», и надо заметить, что он за это время нисколько не устарел и не утратил интереса для зрителей. За счет чего, как вам кажется?

Думаю, дело в универсальности как темы, так и состояния, в котором пребывают персонажи «Ненависти» — разочарованная, лишенная иллюзий, но не амбиций молодежь, у которой нет никаких шансов подняться по социальной лестнице без криминала или какого-то невероятного стечения обстоятельств. Узнать себя в героях нашего фильма может более-менее каждый. Ну и, к сожалению, необходимо признать, что со времен «Ненависти» мало что изменилось по части неприглядного статуса мигрантов и их потомков в Европе. Европейские власти любят разглагольствовать о мультикультурности и равноправии, но для их достижения в реальности почти ничего не делается. Поэтому, как это ни горько, но тематически «Ненависть» еще долго будет злободневной.

Четвертый сезон сериала «Бюро» можно посмотреть на телеканале Spike

Беседовал Денис Рузаев

Категория: Культура