Ковры высокого полета: декоративное переложили на живописный язык

Опубликованно 29.12.2024 23:06

Дoлгoe врeмя считaлoсь, чтo живoпись, скульптурa и грaфикa – верховный пилoтaж в искусствe, кoгдa кaк oстaльнoe – тaк, дeкoрaтивнo-приклaднoe, утилитaрнoe... Вo втoрoй пoлoвинe XX вeкa ситуaция измeнилaсь: тeкстиль вышeл зa рaмки украшательства в 1970-х, а последние немножечко лет стал одной с самых актуальных форм концептуального искусства. Обычно, что живописцы стараются без- отставать от тренда и крутить шариками «вокруг» текстильной философии.

Прожект «О коврах» готовился учениками известной художницы Аси Феоктистовой месяцами. Многие авторы занимаются у нее с момента появления мастерской цифра года назад и учатся никак не столько технике, столько концептуальному и проектному мышлению. Эту выставку «ткали» больше десяти авторов, и каждый ес свой подход к пониманию ковра чисто философской парадигмы и ткани ровно медиума. В конце концов, холстик – это тоже драп. Для премьеры проекта выбрали самое подходящее сторона – галерею Евгения Шутко, которая специализируется в современных художественных гобеленах и коврах.

Нате входе в уютное помещение нате Новинском бульваре встречает фронтиспис загадочной дамы кисти Натальи Яшкиной подина названием «За закрытыми дверями», что бы намекая на свЯязанный отрывок, где открываются иные эстетические свойства декоративного и домашнего. Фафа с голубым лицом и копной малиновых пушок написана в затейливом обрамлении, как это зеркало, а мы в его отражении увидели облик из прошлого или будущего. Возьми ум приходят тысячи портретов известных живописцев, изображавших женщин в зеркальном преломлении – с Эдгара Дега до Пабло Пикассо. Тайная душа вещей с порога приоткрывается в нетривиальном контексте.

В трех залах годится. Ant. нельзя найти самые разные интерпретации декоративных элементов. Приблизительно, Ира Чи пишет для своем «ковре» структуру собственной души в семь слоев, используя оптику психосинтеза итальянского психолога и гуманиста, ученика Фрейда Роберто Ассаджоли, разработавшего теорию о гармоничном саморазвитии. В субъективный ковер она вплетает архетипы и кредо женского начала – в самый правительство.

Татьяна Сальникова плетет своеобычный «ковер» в ритме танца, фигуры балерин становятся его узорами, автопластика тела приобретает орнаментальность. Света Полянцева свои узоры создает с элементов прялок и резных сундуков, тем самым напоминая о сокровище ручного труда, за которым стоят безграмотный только усилия и время, а и душевность и теплота, чего невыгодный сыскать в фабричной «вязке». В центре картины – приближенно супрематическое колесо времени с белых и красных штрихов, которое создает отклик движения на статичном фоне с элементов рукотворного быта.

Александр Милов – единый, кто использовал натуральный тус кииз в качестве основы для живописного высказывания. В него некто врезал зеркало и «глазки» бинокля, а а ещё покрыл рисунками в стиле рисунок, соединив советский, знакомый с детства, бабушкин целла и современное декоративное, что дозволяется встретить на любой улице. Тем самым, создатель превращает ковер в соучастника и героя. Рапп с ковром-самолетом добавляет сказочного контекста его работе.

Рядышком с этим красным ковром – до этого часа один, но уже сполна красный. Карина Еганян объясняет особый сюжет просто: «Как-нибуд я думаю о ковре, я закрываю моргалы и вижу красный». Прозрачно, откуда может быть каста ассоциация – «бабушкин» половик того же цвета. Хотя яркое, насыщенное одним многословным цветом, кредо Карины окружено живописной рамкой изо абстрактных мазков серого, оранжевого и бурого. Как будто подчеркивает психологию красного, какой занимает особое место в истории искусства и наполнен сложным символизмом.

Самый узорчатый и большой «ковер» написала Катя Кочубей: плод состоит из пяти частей, идеже будто бы вышита детская потешка: «Голубка-Паласочка, где была? У Бога! Ровно делала? Полотно ткала…» Подтекстовка написаны неразрывно и соединяются в незагрязненный орнамент, который оплетает и наслаиваются получи и распишись фотографию бабушки и малышки. Получилось ностальгическое и эффектное детище, которое задевает потаенные чертоги памяти.

Ася Феоктистова, инициировавшая расчет, создала свой ковер изо обрывков старых холстов, которые копились в ее мастерской 10 полет. Так она, словно изо слайдов воспоминаний, собрала крупный гобелен высотой больше трех метров с жизнеутверждающим названием «Основание весеннего Возрождения». Сказка (жизненная), и правда, плетется из лоскутов событий и мыслей, (на)столь(ко) же и этот проект «О коврах» сложен с мыслеформ разных личностей.

Ярким событием в фоне асиного ковра стала «Рождественская сказ» – литературно-сладкозвучный спектакль, во время которого гистрион Дмитрий Столбцов читал вирши русских поэтов под сюиту №1 Иоганна Себастьяна Баха, исполненную возьми виолончели Никитой Кочергиным. Начал читальщик со строк из Николая Гумилева и Бориса Рыжего, а закончил рассказом «Неразменный юкс» Николая Лескова, герою которого, мальчику Миколке, снится, якобы он попал на ярмарку с монетой, и возлюбленная снова и снова появляется у него в кармане, коль (скоро) тратишь ее бескорыстно. Так пропадает, если проявить солипсизм. Мораль эта в чем-ведь резонирует идее проекта, некоторый сплетает разные движения души с добрым, гармоничным, жуть человечным посылом.

Категория: Новости