Алексей Бородин поставил в РАМТе грандиозный спектакль
Опубликованно 21.06.2023 00:39
Сaмo нaчaлo спeктaкля (пoкaзaн в рaмкax фeстивaля «Чeрeшнeвый лeс»), чeстнo гoвoря, зaстaвляeт axнуть и прибалдеть пo-нaстoящeму бoльшoй фoрмe, кoтoрую нe чaстo тeпeрь увидишь нa тeaтрe. С глубины впeрeд выплывaeт видeoцифрa — 1899 гoд. Нa сцeнe — Вeнa, нeсущaяся пo кругу — и нe столько самоё столица Австро-Венгерской империи, и мало-: неграмотный канун Рождества в одном большом семействе, а самочки радость, предчувствие и предощущение что такое?-то нового в надежде, конечно, на лучшее. И как так сказать слышен запах хвои, мандаринов, которых ни духу. Сценический круг вращает старую еврейскую фамилию Мерц — жены-мужья, братья-сестры, невестки-зятья, будущее страны-внуки — человек 25, безвыгодный меньше. И, конечно, бабушка — куда ни на есть без еврейской бабушки?
Рождественская хлопотня, суетливая, но такая ненаглядная, составлена из диалогов представителей разных поколений семейства. Барышни с первыми любовными признаниями, дамы с домашними хлопотами, мужской пол с деловым или научным разговором. Ребятишки с беготней меж взрослыми. А бабка Эмилия поминает исход евреев изо Египта. Библейская тема аккуратным, так уверенным стежком прошивает рождественскую историю, в качестве кого бы между прочим, да ее не затмит даже если ожидание главного праздника.
Сие третья постановка пьесы Стоппарда бери сцене РАМТа: здесь идут его многочасовая трилогия «Берег утопии», малоформатная «Проблема», и вона теперь совсем новая юмореска классика — «Леопольдштадт». Леопольдштадт — Водан из центральных районов австрийской столицы, означенный в честь императора Священной Римской империи Леопольда I. В конце XIX века и начале XX спирт был густонаселенным еврейским кварталом, тот или другой в народе прозвали «Остров мацы». Хоть плачь сказать, чего больше в таком прозвище — иронии, зависти может ли быть неуважения к нации.
Этот Леопольдштадт в (видах одного семейства как символа еврейского народа сценографически придумал Стас Бенедиктов, но воплотить безвыгодный успел — ушел из жизни в конце прошлого возраст. Его замысел воплотили Витя Архипов и Лилия Баишева. И такое сценографическое разгадка — половина успеха постановки. Периакты, достаточно лаконичная и функциональная, без участия новых технологий создает внешность стремительно летящей жизни, времени, событий. Получи и распишись все сто задействован театральный круг с помещенными на нем весь себе бытовыми предметами — табурет позапрошлого века, реквизит в столе. В глубине по центру сцены полая система из металлических прутьев и, если вам угодно, сетки, напоминающая просторную кабину лифта, через которую проходят/пробегают/проносятся руки и ноги большого семейства от мала перед велика.
«Кабина» становится дверьми, переходом, венскими улицами, зданиями, о которых слышно герои, — Штефансплац, Пратерштрассе, Венская зингшпиль, само собой, — именно после этого даровитая пианистка Ханна встретит Фрица и потеряет с него голову. И расскажет об этом свояченице, сексапильной Грете, жене фабриканта Германа Мерца, которая окажется в постели сего самого Фрица. Простая «кабина» может склад и кондитерской «Демель», которая была поставщиком императорского двора. И газовой камерой. А пока все по-венски распрекрасно, по кругу и в ритме вальса.
У Стоппарда в пьесе неустанный жонгляж историческими именами, событиями, о которых в семье считается и спорят и которые так другими словами иначе отражаются на судьбе каждого изо Мерцев. Зальцбургский фестиваль, куда-нибудь пригласят выступить даровитую Ханну, влюбленную в циника. Всемирная экспозиция в Париже 1900 года, Эвианская сход, на которую молится безграмотный одна еврейская семья. Зачинатель психоанализа Зигмунд Фрейд, Федор Герцель, на которого так и дело ссылается Герман, отчего как тот «носился с фантазией, что такое? евреи снимутся со своих мест и поедут изо Европы и Америки жить посреди овечьих стад в утопии». Старушонка Эмилия объясняет детям для религиозный праздник Седер, звучат треп Песах, бар-мицва, брит мила (пакт между Богом и сынами Израиля), нееврей, мишлинги (полукровки) и даже неприличное ругань — шмок.
Недобрым словом помянут и обер-бургомистр Вены — «красавчик» Карл Люгер, какой-либо (вот ведь какой браво!) не повышал налоги, запустил в Вене трам, строил школы и больницы в (видах бедняков, но при этом был антисемитом. А ближе к финалу всплывет отчество Отто Адольфа Эйхмана, известного подобно ((тому) как) «архитектор Холокоста», которому вменяют в вину светопреставление более шести миллионов евреев. И повально это за два часа плотного действа помимо антракта, которое не отпускает тебя ни получи минуту — живые, такие симпатичные сии Мерцы.
Четыре поколения одной семьи, три исторических периода, помощью которые они проходят. С радостного Рождества 1899-го, не считая 1924-й, 1934-й, до страшного 1938-го, часом Австрия вошла в состав Германии — аншлюс. В отдельных случаях никого не спасла Эвианская сессия, работу которой освещал корреспондент и жених Нелли. Тогда представители 32 стран перекрестно должны были решить, не хуже кого спасти 600 тысяч евреев, оказавшихся в заложниках у нацистского режима немного погодя присоединения Австрии к Германии. Ни души не спасли и в итоге пришли к выводу, словно «делать ничего не что по; так что это успех», объяснил обзорщик.
А семейная сага, летящая через время, — интересная и подробная в своих обретениях и потерях. А в этом трагическом полете за мирозданию никто из персонажей у Бородина маловыгодный потерян. Эпичность драматургического материала, получившего эпичное образец, на самом деле — дорога, где в большом не потеряно маленькое, личное, каждого (бог) велел подробным образом рассмотреть — Ханна, Людвиг, Розка, Пауль, Арон, Лео, Эрнст, Салли, Отто и таково далее... Каждый запоминается образом, судьбой. Инда когда все застынут в «кабине», отправленные кто именно в изгнании, кто по лагерям, а кто именно добровольно на тот освещение.
Небольшие и даже маленькие роли сыграны якобы большие, массовые сцены, которые являются самыми сложными, с общим дыханием. А такое воплотить в себе под силу только (и) еще как сильной труппе, что и подтвердилось — в сегодняшний день в РАМТе возлюбленная одна из самых сильных. Образ-складень времени, внутреннего напряжения решетка точно прописан и поддержан музыкой — ее написал отдаренный актер Александр Девятьяров, и сие не первая его усилие для РАМТа.
Финал спектакля (коренным биографичен. Стоппард в довольно позднем возрасте узнал о своих еврейских корнях соответственно отцу. В раннем детстве его святой отец погиб, мать вышла замуж, и спирт всегда считал себя англичанином. В его «Леопольдштадте» в 1955 году, в отдельных случаях Австрии была возвращена объективность, в Вене встречаются «осколки» семейства Мерц. Их трое, другие погибли в Дахау, в Аушвице. Вотан из трех — юный годон, приехавший в Вену по своим делам, — узнает о своих корнях. Почто делать? Забыть прошлое делать за скольких страшный сон, чтобы остаться человеком?
«Леопольдштадт» Алексея Бородина пока как наглядный урок мгновенного крушения благополучия одной конкретной семьи, отпадение ее по воле других людей, присвоивших себя право распоряжаться чужими судьбами. И не суть важно, как звучит фамилия, каких симпатия корней — вырвут и не чихнут.
Категория: Новости
