«Биомеханика» на электрическом стуле
Опубликованно 27.01.2023 11:33
Рaдикaльнoe звeнo Мoскoвскoй кoнсeрвaтoрии с футуристичeским нaзвaниeм ЦЭAМ (Цeнтр элeктрoннoй и aкустичeскoй музыки) oткрыл в Рaxмaнинoвскoм зaлe мультимeдийный фeстивaль «Биoмexaникa». Oн прoвoдится поуже во второй раз и является представительным форумом, демонстрирующим актив экспериментальных жанров современного академического искусства. Сверху концертах фестиваля можно закадрить с авторами, которые позиционируют себя (то) есть адепты электроакустической музыки и мультимедиа.
Рахманиновский дурбар был почти полон. Почто вселяло оптимизм, учитывая особенности эстетики мероприятия, (как) будто говорится, «не для всех». XXI ни разу, получивший в наследство от ХХ-го сладкозвучный авангард в виде законсервированного, перенасыщенного стабилизаторами продукта, давнёшенько потерявшего натуральный вкус, лучшие из лучших и запах, остро нуждается в апгрейде не канает устаревших форм. Все ранее было — и атональность, и диссонансы, и сонористика, и конкретная джаз, и использование звуков сверла, отбойного молотка, перфоратора, бензиновых сваекрутов, без- говоря уже о сваевертах, а равно как всевозможных шумов, которые способны обнаруживать динамики и акустические системы. Весь эти приемы как в досаду были уже в хвост и гриву отработаны композиторами ХХ века. Однако ведь и сегодня авторам, невыгодный умеющим и не желающим заниматься на традиционной музыкальной территории, так и подмывает славы, простите, творчества. Ни дать ни взять поступить?
Фестиваль «Биомеханика» отвечает держи этот вопрос: надо возьми хоть все то, что «культура» прошлого поуже освоила — шумы, бензопилы, ревущие динамики, перформансы, — и накласть их на новые внутренние резервы Интернета и видеоконтента. На авансцене Рахманиновского зала — долговременный стол, на котором в шеренга выстроены разнокалиберные настольные лампы — стукко 20, не меньше. Четверо исполнителей «работают» с выключателями. Нажимая в них в разных довольно простеньких ритмах, они выстукивают что-нибудь напоминающее степ. Лампочки зажигаются и гаснут, синхронизируясь со стуком. Сие сочинение венгерского композитора Матьяна Веттля «Ноктюрн». Самопроизвольно Веттль — лауреат композиторских конкурсов. «Ноктюрн», ровно было сказано с экрана студентом-теоретиком, представлявшим отданный номер программы — его лучшее составление.
Следующий номер вызвал зуд обратиться в какую-нибудь лигу защиты исполнителей авангардной музыки (усиживать ли она?). Сие была российская премьера композиции датского автора Сима Лёфлера под названием «В» про трех исполнителей. Как пояснил интерпретатор (тоже студент-теоретик), (про)звание «В» (то есть латинская цет «бе») — не более нежели повод для собственных ассоциаций. Ради исполнения этой вещицы четырех милых юных ребят посадили получай стулья и… внимание… пропустили вследствие них статическое электричество. В таком случае есть, считайте, сидели детушки на электрических стульях. Они дергались в конвульсиях, вызывая своими судорожными движениями адские электроакустические шумы и периодическое подключение люминесцентных ламп… Вот литоринх действительно — б…
Пришла очередь немецкого авангарда. В первую (очередь ударили «Караваном» Микаэля Байля, в котором выжившие со временем предыдущего номера юные герои-мученики переоделись в майки с рисунками «искусственного интеллекта» (об этом с экрана сообщил целое тот же всезнайка-бурш). Звуки были примерно теми но — всевозможные «пуки и хрюки» частотной наводки. Шнырянье перформеров, транслирующиеся на искусство кино в виде паттернов, были прикольными, правда иной раз правая рученька того или иного участника самоубийственно вскидывалась в известное сомнительное пожелание… Короче говоря, кино и немцы.
Эпилог. Ant. начало парада европейских шедевров завершился Шубертом. Исполнители, сидевшие для электрических стульях, стучавшие нате выключателях и махавшие руками, получай этот раз обросли музыкальными инструментами: фортепиано, бассетгорн, флейта, ударные… И зря: до сего времени те же шумы и штудирование особого исполнительского мастерства отнюдь не требовали, что лишний коль скоро свидетельствует: не все Шуберты одинаково полезны. Мультижанровое представление под названием F1 с элементами домашнего видео и курортной анимации затрагивало актуальные европейские беды. Капитальный герой в ростовом карнавальном костюме — в таком случае ли панды, то ли крысы, так ли зайца — явно требовал с зала толерантности. Но возмещение этого его преследовала виртуальная сыра земля, явившаяся по команде F1, объединение всей видимости, с востока. Действительно, сила произведения херра Шуберта оказалась сверх меры ошеломляющей для обозревателя «МК». Размышляя сверху тему актуального искусства, некто вставил в уши наушники и включил бетховенский 111-й opus. В голове появилась изречение: «И почему это Друг детей назвал музыку Бетховена нечеловеческой? Невзыскательно не слышал Ленин настоящей нечеловеческой музыки… А нам довелось…»
Категория: Новости
