Как Аркадий Аверченко «спас» замерзающего мальчика
Опубликованно 22.12.2021 08:30
Будущeгo нeдoстaтoчнo
В янвaрe 1959 гoдa, зa гoд с нeбoльшим дo смeрти, Бoрис Пaстeрнaк нaписaл стиxoтвoрeниe «Зимниe прaздники». Oнo, в числe другиx пoэтичeскиx тeкстoв, былo пeрeпрaвлeнo им зa грaницу – нa рoдинe Бoрисa Лeoнидoвичa зaтрaвили зa рoмaн «Дoктoр Живaгo» и нe пeчaтaли.
Будущeгo нeдoстaтoчнo.
Стaрoгo, нoвoгo мaлo.
Нaдo, чтoб ёлкoю святoчнoй
Вeчнoсть срeдь кoмнaты стaлa.
Чтoбы xoзяйкa утыкaлa
Рoссыпью звёзд eё плaтьe,
Чтoбы кo всeм нa кaникулы
Съexaлись сёстры и брaтья…
В этoм стиxoтвoрeнии тoску пo Рoждeству Пaстeрнaк вырaзил с нeoбыкнoвeннoй силoй, прoтивoпoстaвив святoчную eль кaзeннoму сoвeтскoму Дeду Мoрoзу и «Eлкe в Сoкoльникax». Пользу кого пoэтa былo дикoстью, чтo рaньшe глaвным, дай тебе и нeзримым, гoстeм прaздникa был пoявившийся нa свeт Xристoс, a пoслe 1917 гoдa - Лeнин, игрaющий с дeтьми в прятушки. (Нaпoмним, чтo вoждь мирoвoгo прoлeтaриaтa был бeздeтным, пo крaйнeй мeрe, oфициaльнo – толстый намек на тонкое обстоятельство немаловажная).
В отличие с Пастернака, классика юмористической литературы Михаила Зощенко заменитель рождественских торжеств возьми Новый год совершенно устраивала. В 1939 году, после несколько лет предварительно того, как спирт сам попал в недовольство, Зощенко изобразил мучительно доброго Ильича в «Рассказах о Ленине». Позднее вождь покупает игрушку незнакомому мальчику и не вдаваясь в подробности ведет себя а-ля «Чудесному доктору» Куприна. С праздник разницей, что логопед Пирогов оттащил ото края пропасти умирающую девочку и ее голодающих близких, а Дедушка ленин заботится о простой женщине, пришедшей в Смольный выпрашивать пенсию.
Зощенко – умыкатель Рождества
Михаил Зощенко – литератор удивительный. Его «Лелю и Миньку» не грех рекомендовать для семейного чтения (как) будто образец абсолютной классики. В так же время, симпатия не смог неважный (=маловажный) раскрыть свои детские травмы, связанные с в елку, в одноименном рассказе. Идеже юному герою безграмотный достались сладости с-за долговязой старшей сестры, поедающей пастилки с высоких веток дерева. Как вылилось в обрушение главного атрибута торжества, порчу подарков и совершенный скандал, из-вслед за которого провинившихся детей уложили лежать в объятиях морфея.
Эта обида в сознании Зощенко росла и крепла, и видишь он уже пишет «Последнее Рождество» - филигранный, но очевидно богоборческий телекс о застрявших на пустяковой станции пассажирах поезда:
- Посредь пассажиров был до сей поры очень опрятного вида старичок в шубке и в высокой меховой шапке. На первый взгляд старичок, добродушно посмеиваясь, утешал пассажиров, ласково глядючи им в глаза, дальше принялся подпевать тихим козлиным тенорком: «Рождество твое, Христе Боженька наш».
Этот «набожного вида» дедуля предложил натрясти какой-нибудь еды, так чтоб отпраздновать появление для свет Богомладенца – пес с ним даже в поезде:
- Православные христиане, данный торжественный день я, конечно, привыкли прозябать среди своих друзей и приятелей. Пишущий эти строки привыкли смотреть, (языко наши маленькие детки прыгают в неописуемом восторге окрест рождественской елки… Нам нравится, милостивые государи, ровно по человеческим слабостям, отведать в этот день и ветчинки с зеленым шустро, и кружок-другой колбасы, и ломтик гуся, и рюмашечку почему-нибудь этого…
Тьфу! сказал рыботорговец, с омерзением глядючи на старичка. Пассажиры задвигались возьми стульях.
Да, милостивые государи, продолжал старичок тончайшим голосом, привыкли автор проводить этот среда в торжестве, но если только нет, то неважный (=маловажный) пойдешь против Бога… Будто, тут неподалеку существует церковка… Пойду я тама… Пойду, милостивые государи, пролью слезу и поставлю свечечку…
Старичок собрал со своих собратьев вдоль несчастью деньги держи «ветчинку» и, демонстративно безграмотный взяв ни дешевле пареных грибов на свечечки, свалил с получившейся суммой. Изо-за чего Божич окончательно стало ради литератора последним.
Получай таких казусах Зощенко чаще чем) и строил атеистическую пропаганду. Затем чтобы «уничтожить» Пасху, симпатия натуралистично изобразил дьякона, неумышленно наступившего на кулич и счищающего его с сапога щепочкой. («Пасхальный случай»). Выеденного яйца не стоит, казалось бы, да вот уже действующее лиц произведения говорит: «Я пока что куличи жру такие, несвяченые. Тяга тот же, а неприятностей куда-нибудь как меньше».
Подобные мелкие заботы - совершенно несущественны помимо мироощущения Зощенко, страдавшего верминофобией (патологическим страхом раньше микробами как источниками болезни и смерти) и видевшего избавление для людей в развитии медицины, по причине которой люди ходят слухи могут обрести вечную сказка (жизненная).
Все эти страхи и «старые счеты» с Богом сделали Зощенко поборником «нового мира», в ведь время как Поручейник выступал за «старый» (а верней – за вечный). Только, как бы затем ни было, антиподом Зощенко постоянно-таки не Поручейник был, а другой классик юмористического жанра – Адя Аверченко.
Как мысли черные к тебе придут…
Идея от депрессии с «Моцарта и Сальери» Пушкина (Точь в точь мысли черные к тебе придут/ Откупори шампанского бутылку/ Иль перечти „Женитьбу Парикмахер“) из-за упоминания игристого первопричина кажутся новогодними, а я их ещё раз и дополню – «перечти в сообществе и лучшее Аркадия Аверченко».
Сие будет уместным и в моменты радости, и грусти. Натурально, не с отчасти пропагандисткой «Дюжины ножей в спину революции» нужно предпринимать знакомство с этим писателем. (Аверченко вынужден был выехать Россию во пора «большого исхода» белых изо Крыма и «наезжал» бери большевиков, находясь в эмиграции).
А и во время гражданской войны литератора маловыгодный покидала любовь к жизни, дети, семье (любите и производите держи свет как годится. Ant. нельзя больше детей – такова клише патриотизма от Аверченко). Ему был присущ живого места (местечка) много гедонизм. Православные праздники – предлог собраться всем совместно за богато накрытым столом. («Индейка с каштанами» отнимет у вам 10 минут, да 100% насмешит и наполнит светом).
Пребывать – это радоваться. Наслушаться вкусной едой. Пить – или скромную рюмку настойку пизда обедом, или пить до беспамятства, проявив широту русской души. Ухлестывать за «женщиночками». Маленечко похулиганить. Проснуться в полицейском участке, идеже даже запах – кость от костей. А потом раскаяться, услышав бряцание колоколов. И заплакать через счастья.
Конечно, держи календаре Аверченко Рождество христово и Пасха были главными событиями. Притом пошутить ему посчастливилось на тему замерзающего в рождественский преддверие мальчика.
Мальчик, что выжил
«Мальчик у Христа получай елке» Достоевского - сие хрестоматийная история, произошедшая «в каком-в таком случае огромном городе в мрачный мороз». Шестилетний крупинка, приехавший с больной материю изо глухой провинции, просыпается ото холода в подвале, идеже они нашли дом, – и идет посмотреть получай богатых барынь, поедающих пироги, и получай кукол, разодетых в красные и деньги платьица, замиряя с восторга возле каждой сияющей витрины. Да вот его поколотили местные мальчишки, отняли картузик – и сам черт из взрослых неважный (=маловажный) заметил бегущего в подворотню ребенка, уснувшего и попавшего бери елку к Иисусу Христу. (После этого чего дворники нашли после дровами маленький трупик).
Да что ты этот трогательный нетленка пародировал Аверченко? Вестимо, нет. Дело в томик, что, будучи смехачом, Аркадьюшка Тимофеевич был снова и успешным издателем – спирт выпускал самый толковый в Российской империи толстяк сатиры и юмора «Сатирикон» («Новый Сатирикон» с 1913 годы). К тому времени обсуждения), поднятая Федором Жестокий талант, была уже обыграна редакционными писаками миллиончик раз. Год ото года в печати появлялись слезливые поделки бери тему страдающих детей – с нарочитым назидательным финалом. Сии сочинения надоели населению хоть больше, чем рассказы о партии – жителям Советский Союз.
И вот из-по-под пера Аверченко стало «Тысяча первая анналы о замерзающем мальчике».
Был пир кануна Рождества.
Безучастность всё усиливался, и несёт дул грубыми бессистемными порывами, морозя украшение лица, щеки и всё, фигли беззаботный прохожий как птичка божья выставлял наружу…
А наплаву, над крышами многоэтажных домов, вет совсем сбесился: возлюбленный выл, прыгал с крыши держи крышу, забирался в дымовые трубы и с новой насильственным путем обрушивался вниз.
Сочинитель Вздохов и художник Полторакин лихо шагали по покрытому снегом тротуару, закутанные в теплые шубы.
Что другой спешили на елку, устроенную издателем газеты, Сидяевым, что один предвкушали теплую гостиную, сверкающую елку, стрекот детей и тихий ржание девушек.
А мороз крепчал.
— Чума трудно писать рождественские рассказы, — пробормотал, отвечая собственными глазами (видеть) на какие-ведь свои мысли, Вздохов. — Пишешь, пишешь — и жив не буду или в банальщину ударишься, иль таких ужасов накрутишь, как и самому стыдно…
Некто приостановился и обернулся к впадине неосвещенного, полузанесенного липким снегом, подъезда.
— Вишь-ка! Что сие там?
Приятели приблизились к подъезду и разглядели у дверей чью-так маленькую скорчившуюся фигурку.
— Подобно как это он засим?
— Эй, мальчик, точно тебя! Что твоя милость тут делаешь?...
Неуд, как сейчас сказали бы, «сотрудника СМИ», к концу-то воочию увидели шаблонного погибающего мальчика – и продолжили нечужой путь:
Голоса разговаривающих замолкли в отдалении. Хлопец в углу подъезда как и замолк. Постепенно его темную фигуру начисто занесло белым снегом.
И замерз дьявол так, совсем замерз, отнюдь не подозревая даже, словно это — затасканный интрига.
Аверченко в других текстах покажет и «летнюю версию» пародии. Его прекомичный рассказ «Мальчик Казя» построен получи и распишись аналогии с рождественским замерзающим мальчиком, отчего дало автору способ автору «пренебречь даже если такими, казалось бы, важными противоречиями, т. е. те, что:
1) Мальчику Казе было еще 26 лет…
2) Рукоделие происходило не почти Рождество, а в июне месяце…
3) Стоял никак не 20-градусный дубак, а, наоборот, 28-градусная жара.
(Казя дале отнюдь не погиб, а познакомился с глуповатым помещиком, устроился к нему «управляющим» и обобрал поперед нитки).
Еще одно летнее веш – наполненный веселостью сноска «Мать», о живущих для пустующей даче супругах, разместивших в газете декларирование:
«Молодая бездетная муж и жена, живущая на даче в превосходной здоровой местности, имеет лишнюю комнату, которую и предлагает мальчику либо — либо девочке, не имеющим потенциал жить на даче с родителями. Фон — тридцать рублей в всем готовом. Любовное приказ, внимательный уход, вкусная, обильная пища».
И получили просьбу покамест приютить «малютку Павлика, некоторый в этом году лишен потенциал подышать и порезвиться в свежем воздухе», оказавшегося 19-летним дитиной с пачкой папирос. (не то хотите узнать, благодаря чего Павлика напоили коньяком и подбросили в незначащий вагон товарняка со словами: «Боже, Защитник слабых!.. Охрани малютку…» - найдите нынешний рассказ. И, по внутренние резервы, «подружитесь» с Аверченко.
Желаю приятного чтения!
Категория: Новости
